Алматинская скейт-сцена сегодня балансирует на грани: с одной стороны — расцвет моды на SK8, одежда, бренды, соцсети, тикток-эдиты. С другой — ребята, Которые реально находятся в культуре, каждый день катаясь в первую для себя а не для кого либо. Те, для кого доска — не образ, а продолжение тела. Один из них — Адиль, скейтер со стажем 8 лет, для которого важно не просто выглядеть, а жить в этой культуре.
Он не говорит громко, не давит авторитетом, но из его слов ясно: он знает, о чём говорит. В его взгляде — понимание, в интонации — улица, в словах — трезвость и честность, редкие в эпоху хайпа.
Сегодня, по мнению Адиля, скейтбординг в Алматы раздвоился. Есть настоящие райдеры и есть визуальная обёртка — так называемые позеры.
«Есть ребята, которые реально катаются каждый день. Но есть и те, кто создаёт видимость. Снял трюк, наложил музыку, выложил — и всё, ты как будто скейтер. Хотя на деле — просто образ».
Такой образ формируется и усиливается через соцсети. Простые, стилизованные ролики стали нормой. Но за эстетикой часто не видно сути — работы, выносливости, духа. Это подмена, которая размывает уличную культуру.
Один из самых острых моментов в разговоре с Адилем — тема коммерции. Скейт сегодня часто ассоциируется с модой: бренды, капсулы, лукбуки, инфлюенсеры. И это, по его мнению, вредит культуре:
«Скейт всегда был про сложность, про преодоление. Сейчас — про бренды, про “дорогие тряпки и запчасти”. Это привлекает не тех людей. Временных. Иногда — даже вредных».
По его словам, мода вносит ложные критерии — создаёт рамки, в которых важнее лук, чем трюк. Это меняет саму суть уличного движения, которое изначально было антисистемным, дерзким, независимым.
Тем не менее, Адиль не демонизирует бренды. Он признаёт, что коммерция может быть и полезной — если она помогает создавать условия, поддерживать райдеров, открывать скейтпарки. Главное — не забывать, откуда всё началось.
Один из главных вызовов — не потерять уличную суть скейта в эпоху масс-маркета и цифрового глянца. По мнению Адиля, это возможно — и необходимо. Ключ — в сообществе, действиях и уличных видео:
«Чтобы сохранить дух, нужно снимать уличные стрит-парты. Это уважается везде. Нужно больше мероприятий, движух, чтобы ребята могли расти, чтобы это становилось профессией. Только так можно остаться настоящими».
Уличный скейт — это не про шоу, не про “показаться”. Это про опыт, про движение, про настоящую среду, которую видно в каждой плитке, в каждом падении, в каждой ночной съёмке.
В Алматы есть свои культовые точки, где формируется и передаётся культура: споты, скейтпарки, площадки. Для Адиля они — не просто точки на карте, а места сборки сцены:
«Ты можешь кататься год или только встать на доску — на споте тебя встретят. Происходит обмен, вайб, общение. Это важно. Это и есть культура».
И хотя Алматы не самый удобный город для круглогодичного катания, климат здесь щадящий. По словам Адиля, реально кататься 7–8 месяцев в году, особенно если ты мотивирован.
Один из болезненных вопросов — почему уровень падает. В Алматы когда-то было больше активности, больше движения. Сейчас, по словам Адиля, многие разленились:
«Международные соревнования важны. Но не для всех. Сейчас — по пальцам можно пересчитать тех, кто реально участвует. Большинство просто катаются в своём кругу, без амбиций».
И всё же сцена жива. Особенно радует рост женской скейтборд-сцены: появляются сильные райдерши, некоторые получают поддержку от локальных брендов. Это уже не просто «девушки в скейте» — это полноценные участницы культуры.
На вопрос о вдохновляющих фильмах Адиль сразу называет Mid90s Джоны Хилла — фильм, который зацепил не только райдеров, но и всех, кто знает, как улица формирует характер:
«Фильм показывает, почему пацаны с улицы берут доску. И что за этим стоит. Тусовка, бунт, и в то же время — путь, который даёт смысл. Да, там есть проблемы, но в нём правда. Поэтому он стал культовым и у нас, и в мире».
Если упростить всё, что говорит Адиль, до одного тезиса — получится вот что: уличная культура не продаётся. Её нельзя купить, надеть, скопировать в эдите. Её можно только прожить — через доску, трюк, боль, уважение, катку. И если ты на споте разделяешь эти моменты с другими и получаешь от этого удовольствие - значит ты часть этой культуры
«Скейт — не понты. Это характер. Ты падаешь, встаёшь, снова едешь. Вот в этом и есть смысл. А не в том, сколько стоит кепка или что ты выложил в рилс».
1. Как ты считаешь, что для большинства новичков в Алматы сейчас важнее — кататься или выглядеть «правильно» в глазах сообщества и соцсетей?
Я считаю, что скейтбординг у новичков сейчас идёт немного в другую сторону. Но не у всех. Есть достойные ребята, которые стараются, реально катаются каждый день. А есть те, кто создаёт просто видимость — как будто он скейтер. Щас стало модно делать простые трюки, ставить что-нибудь электронное в эдит, выложить в соцсети — и вроде всё, ты «в теме». Хотя на деле катки там может и не быть.
2. Считаешь ли ты, что эстетика SK8 из соцсетей создаёт искусственные рамки, которые мешают развитию настоящей уличной культуры?
Да, определённо.
Скейтбординг всегда был про сложность, про преодоление. А сейчас — мода, луки, дорогие тряпки, запчасти. Всё это тянет в скейтбординг людей, которые приходят не за духом, а за образом. Такие временные, или даже вредные для культуры. Уличный скейт — это совсем про другое. Про суть, не про стиль.
3. Как ты считаешь, возможно ли сохранить уличный дух SK8 в эпоху массового хайпа и коммерциализации?
Да, возможно. Одно другому не мешает — просто нужно делать правильные вещи.
Это реально, если проводить больше мероприятий, поддерживать коммьюнити, создавать условия, в которых ребята смогут и расти, и зарабатывать. Но при этом обязательно — снимать уличные стрит-парты. Это до сих пор уважается по всему миру. Видео с улицы — это настоящий вклад в культуру, его любой человек из тусовки посмотрит и оценит.
4. Как влияют бренды и коммерческие проекты на восприятие скейтбординга в городе?
Сильно влияют. И очень агрессивно.
С одной стороны, это хорошо — коммерция, свежие шмотки, поддержка райдеров. Это важно. Но с другой — это влияет на ценник. Люди из малообеспеченных семей просто не могут позволить себе катать на дорогой доске или покупать хайповую одежду. Это отсекает. А ведь скейт изначально был доступным — просто доска и улица.
5. Какие места в Алматы ты считаешь культовыми для скейтеров, и почему именно они?
Вообще споты и скейтпарки — это всегда точки притяжения.
Если ты новичок или катаешь уже давно — именно там ты встречаешь своих. Там всегда идёт движ, обмен опытом, советами, просто общение. Для кого-то это даже как терапия. Споты — это душа локальной сцены. Они хранят энергию, и с них всё начинается.
6. Как климат и городская среда влияют на развитие скейт-культуры?
Положительно, особенно на юге.
В Алматы можно кататься 7–8 месяцев в году — для скейтера это нормально. Я, например, вообще катаюсь круглый год, шесть лет подряд, без перерывов. Да, зимой иногда нужно адаптироваться, искать крытые места, но в целом город позволяет. С каждым годом появляются новые урбан-пространства, спортивные объекты, парки — всё это двигает вперёд.
7. Какую роль играют международные скейт-соревнования и фестивали для алматинских скейтеров?
Огромную роль. Но, если честно — не все этим пользуются.
Раньше было больше мотивации, сейчас всё расслабились. Редко кто участвует везде, ездит, пробует. Таких единицы. Но тем не менее — те, кто остаются активными, реально прокачиваются. Такие и держат уровень.
8. Насколько сильно в Алматы развита женская скейт-сцена?
Она есть — и это уже круто.
В отличие от других городов, здесь есть девушки, которые не просто катаются, но и получают спонсорскую поддержку. Это достойно. Это уже не просто по приколу, а на уровне. Мне кажется, это хороший знак — значит, сцена у нас развивается, становится полноценной.
9. Какие фильмы или документалки о скейтбординге наиболее влияли на местных райдеров?
Mid90s — Середина 90-х.
Этот фильм очень зашёл. Там история про мальчика, который встал на скейт и попал в сложную компанию. Он полностью отражает, почему многие ребята с улиц берут доску. Там и тусовка, и проблемы, и свобода. Да, есть моменты с зависимостями, но в целом — это культовая вещь. Он стал важным и у нас, и по всему миру.
